Светлана Ходченкова: «Никаких табу!»

В интернете появилось очередные слухи о том, что актриса Светлана Ходченкова тайно вышла замуж. Не верьте им! У прекраснейшей блондинки нашего кинематографа сейчас совсем другие планы...

— Светлана, есть ли в вашей работе что-то, что вы делаете без удовольствия?

— Очень не люблю гримироваться. Это мучительный процесс, когда ты сидишь без движения час или полтора. Мне всегда жаль свои волосы — они портятся. Жаль лицо, на котором тонны грима. Но все, что касается работы как таковой, я обожаю. Иногда просто руки-ноги трясутся от предвкушения нового проекта — съемки или репетиции спектакля.

— Значит, вы жадны до работы?

— Очень. Мне все интересно, всегда не терпится попробовать что-то новое.

— В рамках профессии или вообще?

— Именно в рамках профессии. Вне профессии я самый трусливый трус на свете.

— То есть вы не креативная кулинарка, не фантастическая рукодельница?

— К сожалению, нет. Я много чего умею, но понимаю, что не на пятерку. Могу вязать, шить, готовить, но не могу сказать, что получаю от этого удовольствие. А дело, от которого не получаешь удовольствия, у тебя в принципе не может получиться на отлично.

— В последнее время вы чему-нибудь научились?

— Сейчас, непосредственно в спектакле, начинаю учиться. Я давно не играла на сцене, а театр — это абсолютно другая деятельность, отличная от кино. Поэтому я сейчас всему учусь заново: говорить на сцене — потому что голос звучит по-другому, двигаться — потому что и движения не те, что в кино.

— Спектакль, кажется, называется «История любви»?

— Наверное, в итоге он будет называться по-другому: мы еще не приняли окончательного решения.

— Но это история любви? Надеюсь, с хэппи-эндом?

— Да, история абсолютной любви, в которой, я тоже надеюсь, будет хеппи-энд. Но пока репетиционный период не закончился, для нас, участников спектакля, это тоже остается тайной.

— Заинтриговали!

— Для меня эта пьеса — ради чего я, собственно, согласилась — борьба со своими страхами. И еще очень хочется опровергнуть некоторые стереотипные представления о театре в сознании наших людей.

— Что имеется в виду?

— Эта история о страсти во всех смыслах. В пьесе мы играем любовь, отношения. Главные герои — два человека, у которых есть друзья, есть семьи, но они любят друг друга, и их ничто не может разлучить. Мы очень открыто и откровенно рассказываем эту историю! Здесь нет обнаженки как таковой, нет поцелуев — все иллюзия. Потому что сам театр — это иллюзия. И мы пытаемся рассказать эту иллюзию тем языком, который придумал наш режиссер Дайнюс Казлаускас. На мой взгляд, получается очень трепетно и при этом не прямолинейно. Если это пощечина — это очень своеобразная пощечина, если поцелуй — он тоже обыгран... Это история о настоящем, рассказанная очень условными штрихами.

— А вам знакомо чувство страсти? Вы производите впечатление очень разумного человека.

— Я вовсе не разумный человек. Я очень страстная в профессии, страстная в любви. Но если вижу, что человек меня не принимает, не буду бороться — уйду. Могу сразу охладеть к этому человеку.

— Вы замечаете влияние весны?

— Я очень чувствительна ко всему такому. Птички начинают петь — все, у меня хорошее настроение на весь день.

— Поэтическая девушка...

— К счастью или к сожалению, я очень завишу от настроения. Иногда мне это здорово мешает в профессии.

— А стихи в юности писали? Наверное, о любви?

— Было дело. И конечно, о любви. Причем в том возрасте к любви я имела достаточно стороннее отношение (смеется). Не влюблялась, никаких головокружительных романов не было, что не мешало сочинительству.

— Вы как-то рассказывали об однокласснике, в которого были влюблены, но так строго себя держали, что он и заподозрить ничего не мог.

— Мама меня учила, что девочка не должна показывать свою симпатию к мальчику, — я так себя и вела.

— В классе вы были первой красавицей?

— Нет, никогда такого не было.

— Ваш дебют состоялся на школьной сцене?

— У нас, как в каждой школе, были какие-то постановки. Мне нравилось принимать в них участие.

— Как детское желание стать врачом переросло в желание стать актрисой?

— Этому нет логического объяснения. Повторюсь, я человек настроения: куда ветер дует, туда и я. Вот дунул — и мне вдруг захотелось стать хирургом. Я расчленяла игрушки, ручки-ножки куклам отламывала, наголо их брила, а потом ждала, когда волосы вырастут. Потом уже в модельном агентстве, на фотосессиях слышала адресованные мне фразы: «Из тебя получилась бы хорошая актриса». Сначала я не относилась к этому серьезно. Но потом решила попробовать свои силы и поступить в театральный. Я точно знала: если не получится в этом году, в следующем даже пытаться не буду. И сразу поступила.

— Вы, как это обычно делают абитуриенты, поступали сразу в несколько училищ?

— Я поступала почти во все государственные театральные вузы, существовавшие в Москве. Но сразу прошла в Щукинское, а в остальные не пошла, потому что хотела поступить именно в это училище. Уже на первом курсе в моей судьбе появился Станислав Сергеевич Говорухин — я дебютировала в его картине «Благословите женщину».

— Поработав с таким мэтром, а потом с режиссерами новой формации, можете сказать, с кем было интереснее, с кем сложнее?

— Дело не в возрасте и маститости, а в том, как режиссер себя поставит на площадке, насколько он ориентируется в материале, как хорошо понимает, чего хочет добиться и какими способами. К сожалению, иногда приходишь к молодому режиссеру, о котором уже наслышана, и в разговоре с ним понимаешь: это не твой режиссер. Он не знает, как с тобой работать. А я человек, который в профессии уже давно, поэтому передо мной надо поставить четкую актерскую задачу. И больше ничего — я пойму.

— Вы можете проявить строптивость на съемочной площадке?

— Нет. Наша профессия абсолютно зависимая. Когда выходишь на съемочную площадку — все, ты только актер, выполняющий требования режиссера. Безусловно, бывают моменты, когда тебе кажется одно, а режиссеру — другое. Можно подойти: «Простите, мне кажется, стоит попробовать вот так». — «Хорошо, попробуй». Понравилось режиссеру — так и делаем, нет — делаем так, как скажет он. А такого, чтобы пойти на конфликт...

— Валерия Гай Германика, в чьем сериале «Краткий курс счастливой жизни» вы снимались, моложе вас. Не задевало, что молодая девушка командовала на съемочной площадке?

— Во-первых, она никогда не командовала. На самом деле Гай Германика — одна из тех немногих наших режиссеров, кто очень хорошо разбирается в профессии. Она очень умная, очень мудрая девушка, нашедшая подход к актерам. Валерия знает, что сказать, как сказать и в какой момент, поэтому работать с ней было одно удовольствие.

— С кем-нибудь из западных звезд, с которыми вы снимались, работая в Голливуде, сложились приятельские отношения? Можете ли вы запросто позвонить друг другу?

— Мы не так долго общались и не так часто встречались на съемочной площадке, поэтому не могу сказать, что мы приятели. На каком-то мероприятии, конечно, обнимемся и расцелуем друг друга, но чтобы созваниваться — нет.

— Посещение светских мероприятий входит в ваши профессиональные обязанности?

— Нет, мне это неинтересно. Иногда хожу, конечно, но поскольку я не люблю фотографироваться, проскользну мимо камер так, что журналисты даже не узнают.

— Но к кинофестивалям, наверное, другое отношение? Кажется, это сплошное удовольствие — красуйся себе на красной дорожке...

— Кинофестивали — это безумная работа. Выбор макияжа, укладки для волос, платья, украшений, сумочки, туфель — это какой-то ад. Нужно же еще правильно себя держать. Ни на минуту нельзя расслабиться: поправила платье — тебя сфотографировали, зевнула — сфотографировали. Кому-то в глаза посмотрела или слишком близко подошла — все, ты выходишь за него замуж. Словно какие-то капканы расставлены на всех этих фестивалях! Иногда, чуть ли не плача, просто заставляю себя пойти.

— Из-за моря уже есть новые предложения?

— Есть. Но пока говорить не буду.

— Были случаи, когда вы отказывались от зарубежных проектов. Существуют для вас какие-нибудь табу?

— В нашей профессии никаких табу быть не может. Поэтому откажусь я или нет, зависит только от сценария и от графика съемок. Я же не могу сказать: «Извините, у меня появился новый проект, а этот потом доснимем, или возьмите другую актрису».

— Ваши коллеги часто жалуются, что у них совершенно не остается времени на общение с друзьями.

— Я не из их числа и всегда оставляю время для себя. Сразу после Нового года решила: два-три месяца — никаких съемок! Хочу заниматься спектаклем, посвятить себя только дому и любимому человеку. И вот репетирую, встречаюсь с друзьями, мы вместе куда-то ездим. Я не считаю себя на всю голову киношным человеком, позволяю себе иногда расслабляться и быть просто собой.

— Ваш интерес вызывают только талантливые люди?

— Мне нравятся люди, которые смогли чего-то в жизни добиться. Когда рядом человек выше тебя на голову или на две, ты понимаешь, что будешь за ним тянуться. А я предпочитаю тянуться, нежели опускаться до кого-то. И мне всегда интересно с разносторонними людьми. Как это ни странно, у меня много друзей-врачей. Это абсолютно фантастические люди со своеобразным медицинским юмором. Не всегда черным — просто специфическим. Опять же, играя людей разных профессий, я кое-что заимствую у друзей.

— А как у актрисы появились друзья-врачи? Наверное, в силу обстоятельств?

— Все мои друзья, самый костяк — это друзья с детства. И врачи среди них появились еще до того, как в мою жизнь пришло кино. Настоящие друзья всегда остаются с тобой, а ненастоящие отсекаются, уходят. И я абсолютно не переживаю по этому поводу.

— Знакомство с кем произвело на вас сильное впечатление в последнее время, кто стал для вас человеком-подарком?

— На данный момент это Дайнюс Казлаускас. Более сумасшедшего и более талантливого человека я в своей жизни не встречала. Это и актер, и режиссер. Он умеет показать так, как мне никогда не сыграть, и делает это гениально. Мы по 12—14 часов репетируем, и все это время Дайнюс фонтанирует идеями. От таких людей актер заряжается энергией, чтобы потом отдать ее зрителям.

— Трудно поверить, что в России есть человек, который бы вас не узнал. Хотя, в метро вы, конечно, не ездите?

— Бывает, что не узнают. И хорошо, потому что не всегда хочется, чтобы узнавали, скажем, в аптеке. Я боюсь больших скоплений людей, поэтому, например, не хожу на концерты. Реально боюсь, у меня паника начинается.

— Лучший отдых для вас — на диване с книгой?

— Нет, самый лучший — на Бали с серфом.

— Скольжение по волнам освоили легко?

— На серф я встала с первого раза. Видимо, это мое. Теперь езжу на Бали каждый год. Это единственное место на Земле, которое меня реабилитирует (смеется). Я влюбилась в серфинг, хотя при этом жутко боюсь глубины. Но у меня был хороший учитель, мой друг.

— Ну вот, а говорили, что вне профессии вы совсем не смелая?

— Когда я одна, так и есть. А с друзьями, с близкими могу горы свернуть. Я очень поддаюсь влиянию людей, которые рядом со мной.

— Журналисты часто выдают вас замуж...

— Я уже привыкла. Но мне бы не хотелось обсуждать эту тему.

— Вы у родителей одна?

— Да, я единственная дочка.

— Обычно те, кто вырос без братьев и сестер, хотят, чтобы у них было как минимум двое детей. А вы?

— Как Бог даст! И кого даст. Мальчики, девочки — не принципиально.

— Кроме Бали есть ли у вас любимые места на карте?

— Очень люблю Петербург, особенно весной, летом. Названия мест сейчас просто не вспомню, но все, что касается рек и мостов, — это мое. Готова, открыв рот, смотреть как разводят мосты. Кстати, в конце марта в этом городе состоится премьера нашего спектакля.

— Где ожидаются ближайшие съемки?

— Не в России. Так что впереди много интересного. Я вас еще удивлю! (Смеется.)

На правах рекламы:

• Купить ножницы для стрижки сантачи — ножницы сантачи купить (nozhnicy.pro)

• Биогель грин — биогель грин (bepharm.ru)